Людмила Петрановская.


Спрашивают меня, почему ж у наших людей такая потребность в контроле и готовность жертвовать свободами ради безопасности. Даже высказывались идеи, что это генетическое. Ну, с такимим идеями вам к г-ну Геббельсу, а я про психологию только.
Справедливости ради, надо сказать, что тенденция это мировая, а не только наша, люди стали боязливы и зависимы от комфорта, они не хотят риска и страданий, хотят гарантий и чтоб "все хорошо", душевная мышца мужества все больше детренируется, и помнится, что-то такое было у Уэллса насчет элоев и чем оборачивается такая "райская жизнь". Кстати, многим все же начинает это надоедать и, думаю, в том числе раздражением на "обложенный ватой" мир объясняется столь массовая поддержка на Западе наших "хулиганок".
У нас, конечно, оно усугубляется до предела и историей, и экономикой, и политическим режимом и всем чем угодно. В обложенности ватой мы не жили ни дня, да и обычный уровень безопасности только снится (и этим во многом объясняется агрессия в адрес тех же "хулиганок"). Но историю с экономикой и режим быстро не изменишь, а мне бы хотелось немножко сказать о том, что зависит здесь от семьи.

Пара летних зарисовок, с курортов Болгарии.



Девочка лет пяти, с бабушкой, выходяк к гостиничному бассейну, где мы с дочкой уже плаваем. Бабушка садится на шезлонг, девочка надевает нарукавники и подходит к бассейну. Моя ныряет и чего-там обследует на дне.
Малышка мне, показывая на мою дочь в глубине:
-- Здесь нельзя нырять, здесь вода ядовитая, глотнешь и умрешь.
Я говорю:
-- Да вряд ли прям ядовитая, но особо, конечно, не надо глотать. Ты не бойся, она не будет глотать.
Бабушка пожимает губы, но молчит. Моя вылезает из бассейна, чтобы прыгнуть с бортика.
Малышка, напряженным голосом:
-- Здесь нельзя прыгать, запрещено, придет дядя и будет ругать и выгонит из отеля.
Моя сразу ко мне, она у меня законопослушная: запрещено? Да нет, никто нам такого не говорил, знаков нету, мы сто раз прыгали, довольно глубоко, ныряет она хорошо, я рядом -- в чем проблема?
-- Прыгай, говорю, все нормально. Кто умеет, тем можно. А кто еще пока не умеет, тем не надо, конечно.
Блин, называется релакс в бассейне, постоянно приходится придумывать, что сказать, чтобы свести "два мира, два образа жизни" в сколь-нибудь приемлемую картинку. Свою совсем не хочется ограничивать, но и той вроде разрыв шаблона неловко устраивать, ей же не с нами дальше жить, а с бабушкой. Бабушка елозит, пыхтит, но молчит.
Поплавали, вылезли, к дочке подбежали две знакомые местные собаки, "собаки-улыбаки", как она их прозвала за дружелюбие. Она их гладит, они счастливы, тут же нарисовалась малышка:
-- Этих собак нельзя трогать, они кусаются. Сейчас укусят тебя до крови.
Я не успеваю вмешаться, дочка отвечает:
-- Не укусят, я их всегда глажу, они добрые. И привитые, нам сказали. Хочешь, тоже погладь.
Оп! Бабушка с грохотом встает с шезлонга и уводит девочку в номер.
Ничего плохого она не хочет, конечно. Ей страшно не уследить, она перед родителями отвечает. Девочка маленькая, всему верит, почему не наврать? Зато спокойней. То, что ребенок "отдыхает", будучи, в его представлении, постоянно окружен смертельными опасностями, ей в голову не приходит. Она-то знает, что это все неправда. И ей на шезлонге хорошо и спокойно.

Вторая сценка.
Городской пляж, молодая пара с дочкой лет двух. Дитю, видимо, прямо сегодня купили новый круг. Большой, розовый и прекрасный. Дите, естественно, не выпускает его из рук: и купается с ним, и загорает, и печенье ест, не снимая. Ну, невозможно же, красота-то какая. Вскоре к семейству присоединяются знакомые, видимо, из того же отеля, с девочкой чуть постарше. И та, как назло, тоже захотела поплавать с этим кругом. Попросила дай. Мелкая совсем не была морально готова делиться сокровищем, вцепилась покрепче и отодвинулась: не дам. Старшая просит требовальней, уже слезы близко. Ей ее мама пришла наподмогу, стала убеждать: дай, пожалуйста, ты же сейчас все равно на берегу сидишь, а Юля поплавает и сразу отдаст. От такого напора малышка набычилась, и твердым голосом говорит: "Не дам, это мой". А Юля уже зареветь готова, так ей круг хочется. Ну, мама ее видит, что дело пахнет керосином, то-се, пошли переоденемся, отвлекла и увела.
И тут началось. Родители малышки занялись ее воспитанием. Ей было сказано, среди прочего более вегетарианского, следующее:
-- Смотри, все на тебя смотрят и смеются, что ты такая жадина-говядина.
-- Мы тебя не возьмем с собой в столовую, если ты не дашь Юле круг (видимо, детке очень нравилась столовая в отеле).
-- Мы тебе больше ничего не купим, раз ты никому не даешь поиграть.
-- Мы не будем с тобой дружить тогда, с жадинами никто не дружит.
То есть за пять буквально минут ребенок услышал от родителей:
-- что они готовы предать его на суд окружающих и солидаризироваться с этим судом, а защишать не намерены;
-- что они угрожают лишить его витальной потребности -- еды (читай -- уморить голодом), раз он не готов поступиться чем-то ценным для себя;
-- что то, будут ли они впредь удовлетворять его потребности (читай -- быть его родителями), зависит от его поведения с другими детьми,
-- наконец, что они вообще готовы от дочки отказаться, прекратить с ней связь, раз она "такая".
То есть буквально за пять минут родители предали ребенка и отреклись от него больше раз, чем Петр от Иисуса. Не под угрозой смерти -- всего лишь чтобы хорошо выглядеть в глазах случайных знакомых по отелю.
Я уже с трудом сдерживалась, чтобы не влезть, но дело спасла сама малышка. Она расплакалась и (не снимая круга -- вот характер!) протянула к маме ручки со словами "Пожалей меня!". (Современные дети -- это что-то, им, наверное, ТАМ читают предварительно курс "Как правильно обращаться с родителями") . Мама, конечно, сразу пожалела и перестала нести пургу. Папа еще немножко понес, и тоже пожалел.
Они ж хорошие родители, любят ее. Просто очень уж считают нужным "соотвествовать" и "воспитывать". Но опыт "ухода земли из под ног" ребенок пролучил, и если такое повторяется часто, это не пройдет бесследно. Он будет жить с представлением о мире, как о ненадежном, пугающем месте, где важно "соотвествовать", а если нет -- останешься совсем один и будешь "отменен" самыми близкими. И что, он потом не согласится продать свободу за безопасность?

По-моему несколько выдернуто и реьной жизни. Я сама часто "обманываю" своего трехлетнего ребенка, чтобы он не попал в опасность, конечно не так гипертрофированно как бабушка в первой истории, но все аки считаю что ребенок трехлет не всегда может осознат рельност опасновти и отличить хорошую собаку от плохой. Так же как родители из второй истории я "пугаю" ребенка отлучением от любимого дела если лычной моей речи и доводов он не воспринимает. И при всем этот не считаю себя такой уж ужасной и "непродвинутой" мамой

_________________
Парадокс чтения: оно уводит нас от реальности, чтобы наполнить реальность смыслом.